Живее и живее напев, быстрее и быстрее вертятся в кругах. Не различить лица кружащихся. Радельные рубахи с
широкими подолами раздуваются и кажутся белыми колоколами, а над ними веют полотенца и пальмы. Ветер пошел по сионской горнице: одна за другой гаснут свечи в люстрах и канделябрах, а дьякон свое выпевает...
Неточные совпадения
У мужчин грубого сукна кафтан, у женщин тоже, но у последних полы и
подол обшиты
широкой красной тесьмой; на голове у тех и у других высокие меховые шапки, несмотря на прекрасную, даже жаркую, погоду.
«Это-то секретари?» На трап шли, переваливаясь с ноги на ногу, два старика, лет 70-ти каждый, плешивые, с седыми жиденькими косичками, в богатых штофных юбках, с
широкой бархатной по
подолу обшивкой, в белых бумажных чулках и, как все прочие, в соломенных сандалиях.
По всему правому борту рубашки, вокруг шеи и по
подолу тянулась
широкая полоса, покрытая узорными вышивками.
Она стояла среди комнаты, наклонясь надо мною, сбрасывая с меня одежду, повертывая меня, точно мяч; ее большое тело было окутано теплым и мягким красным платьем,
широким, как мужицкий чапан, его застегивали большие черные пуговицы от плеча и — наискось — до
подола. Никогда я не видел такого платья.
Мастер, стоя пред
широкой низенькой печью, со вмазанными в нее тремя котлами, помешивал в них длинной черной мешалкой и, вынимая ее, смотрел, как стекают с конца цветные капли. Жарко горел огонь, отражаясь на
подоле кожаного передника, пестрого, как риза попа. Шипела в котлах окрашенная вода, едкий пар густым облаком тянулся к двери, по двору носился сухой поземок.
Она была одета в темно-коричневый ватошник, ловко подпоясанный лакированным поясом и застегнутый спереди большими бархатными пуговицами, нашитыми от самого воротника до самого
подола; на плечах у нее был большой серый платок из козьего пуха, а на голове беленький фламандский чепчик, красиво обрамлявший своими оборками ее прелестное, разгоревшееся на морозе личико и завязанный у подбородка двумя
широкими белыми лопастями. Густая черная коса в нескольких местах выглядывала из-под этого чепца буйными кольцами.
Женщинам и здесь доставалось тяжелее, чем мужчинам, потому что сарафаны облепляли мокрое тело грязными тряпками, на
подолах грязь образовывала
широкую кайму, голые ноги и башмаки были покрыты сплошным слоем вязкой красной глины.
Всех богаче одеты они: в шелковых косоклинных саянах [Косоклинный —
широкий в
подоле, с перехватом в стане.
— Ты смотри, кавалер, нашим-то бабам про это не сказывай, — усмехаясь, молвил рослый старик с
широкой белой бородою. — Ежель узнают, тотчас
подол в зубы — и драло в Польшу, некому тогда будет нам и рубахи стирать.